«Это грех — умереть смешно»


Опубликованно 11.06.2018 20:40

«Это грех — умереть смешно»

На окраине Санкт-Петербурга-интернат для бывших заключенных находится, не место в современном мире. Люди приходят сюда по собственной воле, когда идти больше некуда или не к кому, и годами живут на привычный образ жизни — с понятиями и башен порядков. Он находится на окраине города — в старом поселке Усть-Ижора с населением менее двух тысяч человек. Здесь практически отрезан от внешнего мира бывшего зэка по собственному желанию испытать свои дни под наблюдением социальных работников. Это учреждение — единственное в своем роде в России. Внутрь управления направляет нехотя и только с разрешения комитета по социальной политике Санкт-Петербурга. Авторы проекта «слово безмолвия» Ярослава Тарасова и Елена Козлова пообщались с гостями и добро не пытается в людях, которые провели за решеткой или два, а десятки лет. И похоже, у них получилось.22. Май 2018

«Вы хотите, чтобы удалить больше трэша и заработать на этом? Вы вообще знаете, куда вы пришли? Мы не имеем здесь тушили о бывшем директоре бычки, я отвечаю за вашу безопасность». Директор учреждения Эдуард Григоренко трясет Pousada кулак Соединенном с двумя пальцами. Из-за его спины на нас строго многочисленные портреты смотреть, среди которых беглый взгляд отличает Путин, Сталин, Берия и еще несколько смутно знакомых диктаторов и полководцев. Арендатор он держит в ежовых рукавицах и, по утверждению кафе, замок здесь также тоталитарные спирта режиме. Про Эдуарда Григорьевича в интернате по-другому говорить. Кто-то из жильцов утверждает, что он бывший афганец контуженный вертолет-вертушка. Кто-то уверен, что директор стоит для каждая община горы, ругает, конечно, но справедливо. Кто-то жалуется, что нет посещений в музеях, как при бывшем директоре. И собственный транспорт Специнтерната исчез, а в гараже появились неизвестные дорогие автомобили. Вдруг директор смягчился: – Ладно, делай, что хочешь, только меня не трогай. Я буду это будет социальный работник.

Санкт-Петербург специнтернат — единственное заведение такого рода в России. Как правило, бывшие заключенные попадают в общие дома престарелых, где к ним настороженно. Зэки даже в преклонном возрасте жить по своим представлениям, что часто приводит к конфликтам и беспорядкам. В spetsinternate почти все «свои».

Обед. Все собрались на две комнаты-столовой. Нажмите кнопку спуска затвора на камере — щелкает затвор. Все оборачиваются на нас. — Кто позволил? — мужчина поднимается из-за стола. — Я ничего не подписывал, что это такое вообще! Уровень помех мгновенно разгоняется с нуля до уровня громкости, который приводит к тому, что Социальных работников в процессе со второго этажа. Девушка успокоить гостей. Во второй комнате никто не против съемки. Улыбаются, позируют.

Модная специнтерната жизни, как правило, для трех или четырех человек. Помещения напоминают номера в домах жилых. На старых обоях видны длинные темные следы от воды. Вдоль стен советские кровати, обшарпанный холодильник.

Сергей получил инвалидность в тюрьме, где его избивали до полусмерти сокамерники. Правительство пойти на сцену, чтобы не быть привлечены к ответственности. В интернат пришел реабилитации после прохождения. Из-за несвоевременной медицинской помощи человек постепенно слепнет. «Детство он провел в интернате, затем закончил ПТУ, — спокойно говорит Сергей. — Я по профессии маляр-штукатур четвертого разряда сделать, но дали только третью, потому что с учителем у меня плохие отношения. После ПТУ комнату от государства получил. Жил в одиночестве. Не работал. Дошло до того, что совершил преступление. Но я всегда здоров, не беспокойтесь, пожалуйста! В разговоре с собутыльником случилось недопонимание. Наконец, нож и разделочная схватила его. Метил в сердце — не попал. И то, что с июня товарищи... я боюсь, что она узнает о мое преступление, и это тоже вызывает физические повреждения. На самом деле у нее было много РАН сечения. Я получил десять лет. За обычное убийство дают восемь, а мне так много дано, я думаю, потому что я порезал полицейских, которые приняли меня. Но все в порядке, все живы и здоровы!» В spetsinternate Сергей пытался работать больше. Сейчас он дворник, но он надеется впечатляет на позиции директора. «Директор не считает, убирать мой уровень», - добавляет Хелен.

Развлечений как таковых нет — только Телевизор, домино, шашки, шахматы. Азартные игры карты как запрещено, но некоторые играют на сигареты или вареньем. При прежнем директор кафе ездили на экскурсии. Сейчас нет ни музеев, ни собственного транспорта. Все дни проходят однообразно: Завтрак, обед, ужин.

«Земляк, соотечественник, сигарета дай, пожалуйста», — рука Sea дрожит, слова приходят невнятно, прикуривая. Слава имени Андреева Save больше чем 35 лет в тюрьме. «Самый большой срок — за разбой с полиция, - вспоминает он. — 10 лет дали. Статья 146, так что ГОП-стоп, и ваши не пляшут. Вооруженное Ограбление. Три Статьи. Раз восемь был в тюрьме. Свободно было — поехал к жене. И тогда женщина уже не умерла, ехать было к кому. Здесь и вернуться в тюрьму».

Валерий Веселов курит прямо в комнате и вообще ведет себя так, как будто ничего не боится на свете. Он служил 45 лет, была сталей на десять раз — для убийств, грабежей и краж. Ранее Веселов жил в центре реабилитации осужденных на Будапештской улице в Санкт-Петербурге. Он говорит, что по сравнению с прежним местом посадки «генетика» (место, где собираются и живут осужденные, согласился на сотрудничество с администрацией).

Проживание и питание в учреждении вычтена из пенсии. В сумме более пяти тысяч остается в руках что-то. Деньги иногда Privat на пару дней. «И я не только инвалид первой группы, но и чернобыльцев, - говорит Виктор. — Я провел там в колонии близ 11 лет. Лагерь погружается в аварии радиоактивное облако, но мы перевели, конечно, никуда, хотя доза была превышена в несколько раз. Мы постоянно изучаются, до 1991 года все было в порядке, а то изменения со зрением начались. Сейчас почти не вижу». Виктор понижает голос: —Ваше мнение обо мне изменить. Я убил трех человек, — наблюдает за реакцией. И нет, я не жалею об этом. Это хоть как-то вернуть после окончания в Кронштадте — ни регистрации, ни жилья, ничего. Старый знакомый помог сделаны на хорошую работу. Деньги появились. Я снял квартиру. Однажды ночью просыпаюсь — я понимаю, что хозяин квартиры пришел со своим другом, меня ограбить. Приятель ушел, а хозяин остался. Я думал, он без сознания, но оказалось — он умер. Так что я получил последний срок. А до этого любовника своей жены — нашел убил их вместе в постели.

Алексей Пузырев получил инвалидность после взрыва бытового газа в жилом доме. Деньги заработать, украсть цветной металл с завода. Вывозил свои паровозы, в итоге сел на 2,5 года. Вскоре после освобождения зелье, Perpetual всю пенсию и хотел продать квартиру. По Совету сестры переехал в специнтернат, где живет уже более десяти лет. Не вернуться домой, потому что алкоголизм. «Уже два раза кодирования, - говорит он. — Первый раз выдержал три с половиной месяца, второй раз я вынужден был насильно закодирован, поэтому врачам назло я стала пить сразу после операции. Пить не хочет бросать. Если бросил — мне было скучно».

Новые люди в интернате свободно падают редко — если только одно место, когда кто-то умирает.

В тюрьме, чтобы получить чернила для татуировки, приготовленные подошва от сапога. Татуировки раньше от бритья машинкой «спутник», специально заточенной струны и стержня от авторучки. Чернила моче и влагалища принудили под кожу. «"Это грех — умереть смешно". Это означает, что моя смерть будет радостной, потому что буду жариться в аду, что значит смеяться. На моей руке я спрятал белый медведь за солнцем и согреться. В любом другом месте, Не спешите на работу и впопыхах написано: "в Ресторан". На левом плече у меня есть портрет одноклассника, и почувствовал, как его звали юнца, Оля Косолапова. Еще одна татуировка — "Умру, но газ не упасть". Я всю жизнь работал за рулем, даже на водителя», - рассказывает Венедиктов.

Сергей попал в специнтернат 11 лет назад после двух инсультов. Он украл семь судимостей, все его короткий срок описаны выражением « — выпил — в тюрьму».

Раньше много веника пить, но потом решил остановиться и уже три года без алкоголя живет. В интернате особо ни с кем не сестра, посещать иногда она ходит общается, кроме журавль и бывшей больной. «В моей жизни я видел все, мне ничего не хочется, кроме спокойствия, но если мне что-то изменить для молодежи, я бы оставил все», - уверяет он.

На территории интерната пить и не курить. Если ты придешь, не был разрешен очень пьяный. «Ну, вот когда ты находится в нормальном состоянии, можно спать под лестницей, и если рак работа — не допускаются», - объясняет один из гостей.

Но иногда Podere Интернета но проскочить внутрь и спать под лестницей или прокрался в номер и пить там.

Поселок Усть-Ижора, в котором располагалась школа-интернат, это историческое место. Здесь, на реке Ижора армии избили Александра Невского со шведами. Построенный в честь победы в XVIII веке церковь Александра Невского, где сегодня туристы носят.

Недавно волка родила пять щенков. Веник и Журавель располагались псарни семьи в покосившийся деревянный дом, который сгорел за интернатом на территории соседнего дома. Здесь друзья приходят несколько раз в день пить, Какой и своих детей молоком, кормить хлебом и сосисками. Мужчины планируют щенка в хорошие руки отдать. — Волк — наша любимая собака. Муха это самое отвратительное, что еще раз на полгода. Летом приходит только на ужин, остальное время пойди найди, — говорит Дмитрий. — Ща вот снова в интернате и на работе. Работа у нас пароль. Я не хочу сказать «пойдем просить милостыню на алкоголь», — говорит Дмитрий охота.

За ворота интерната, некоторые бывшие заключенные идут на «работу» — просить милостыню бизнеса или церкви. «Здесь у нас есть пароли вообще много. Например, "Шуры-Муры-пассатижи", если ты хочешь поговорить с кем-то отдельно. В церковь идти еще работать. Туда приходят, в банку положить, не шланг цены — ну, кто болеет, кто. Прихожане и туристы инвалидам нормально служил», — говорит Дмитрий охота. Деньги на алкоголь и сигареты. Это происходит, когда продавец видит, что денег нет, и отгонял.

Трехэтажное желтое здание Санкт-Петербургского специнтерната должен. отель для туристов, но не дом для инвалидов и пенсионеров, освобожденных из мест лишения свободы В учреждении десятки человеческих жизней, но со стороны кажется, что жизнь здесь не стоит: пустой двор за острым забором из чугунных свай, слепые окна и тишина.



Категория: Новости